Наш современник, историк А.С.Маркин, в своем скрупулёзном, детальном исследовании этого эпизода времен войны 1812 года, в статье «Война и миф» http://www.museum.ru/museum/1812/Library/Markin1/index.html, ссылается, в том числе и на этот труд: «Содержимое «Папки №4» архива Михайловского-Данилевского было впервые частично опубликовано русским военным историком М.И.Богдановичем в его работе «История Отечественной войны по достоверным источникам». Богданович, в процессе работы над своей книгой, пользовался находящимся на государственном хранении архивом покойного генерала».

Судя по всему, Богданович пользовался, прежде всего, вот этим материалом для своей книги: https://www.bogorodsk-noginsk.ru/1812/narodnoe-opolchenie.html ЦГВИА. Ф ВУА. д. 3465. ч. 1, лл. 7—10. Подлинник. Этот документ вместе с другими материалами был получен в августе 1820 г. военным историком А.М. Михайловским-Данилевским от организаторов партизанского отряда крестьян Вохонской вол.

Герасима Матвеевича Курина и Егора Семеновича Стулова.

Многочисленные сочинения талантливого и плодовитого историографа стали большим вкладом в развитие военно-исторической науки России. В том числе и три капитальных тома Истории войны 1812 года, включающих в себя различного рода документы той героической Эпохи (мемуары, рукописи, письма, дневники и т.д.) на почти 1750 страницах! А в части книги, касающейся т.н. «дубины народной войны» (т. II), достойное место занимает повествование, посвящённое участию Герасима Курина и его сподвижников в боевых действиях (со ссылкой, в основном, на материалы своего предшественника, историка Михайловского-Данилевского). В честь юбилея, мы решили опубликовать фрагмент, повествующий о крестьянах Вохонского края, вставших на путь борьбы с врагом.

Что интересно, в историческом произведении они фигурируют в качестве «воинов-поселян», а не «партизан», как мы их привыкли именовать. Дело в том, что партизанами в Российской империи в то время, в основном, числились, по современным понятиям, диверсионные группы действующей армии. Так, например, первыми "партизанами" той войны были, как известно, офицеры регулярной армии Фердинанд фон Винценгероде (генерал-адъютант)

и Денис Давыдов (подполковник).

К слову, под началом Винценгероде служил будущий шеф жандармов, печально известный А.Х. Бенкендорф.

Само слово «партизан» впервые появляется на страницах книги, при упоминании мемуаров Владимира Ивановича Левенштерна (полковник, барон), который во время заграничных походоврусской армии командовал партизанским отрядом в составе корпуса барона Ф. Ф. Винцингероде.

И здесь, на наш взгляд, было бы вполне уместно сказать несколько слов о применении термина «партизан» в ту историческую эпоху. «В Пиренейских войнах (1808-1814), испанские и португальские партизаны связали сотни тысяч солдат французской императорской армии и убили десятки тысяч. Постоянные потери войск заставили Наполеона описать этот конфликт как свою «испанскую язву». Это была одна из самых успешных партизанских войн в истории, и именно тогда слово партизан впервые было использовано в этом контексте».

Денис Давыдов наверняка знал о событиях в Испании, и поэтому, видимо, сам решил попытать счастья в партизанском деле в ходе войны. Богданович пишет: «Ещё в то время, когда наши Западные армии, двигаясь от Гжатска к Бородину, достигли Колоцкого монастыря, подполковник Ахтырского гусарского полка Давыдов, томясь жаждой деятельности, послал к знавшему его лично князю Багратиону, письмо следующего содержания: «Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, и вступя в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу, и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей…». Письмо направлено в начале сентября 1812 года, судя по дневниковым записям Давыдова. В дальнейшем само слово «партизан» (в вышесказанном контексте) многократно упоминается в произведении Богдановича.

А теперь продолжим о Курине. Насколько нам известно, в оригинальном издании опубликован только скан книги в НЭБ (некоторые пересказы фигурируют в медиа-пространстве, но с неточностями и без ссылки на источник). До сих пор фрагмент, посвященный Курину и его соратникам, не был конвертирован и опубликован (дословно из первоисточника), поэтому Фонд решил взять сей труд на себя.

Любопытный факт – один из активных участников тех событий, сотский Чушкин, в трудах Богдановича ни разу не упомянут. Видимо, желая (по неизвестной причине) предать его имя забвению, он лишь однажды удостаивает его чести стать участником тех событий, да и то в безымянном формате. А именно, в той части повествования, когда Курин решил разделить свой отряд на 3 подразделения: «За тем Курин предложил разделив ополчившихся людей на три части и назначить кроме его двух начальников и выбрал в эту должность вохненского старосту Стулова и еще одного крестьянина». Хотя в одном только источнике авторства А.М. Михайловского-Данилевского (а он пользовался не только им), Чушкин упомянут 9 раз! Интересная историческая загадка…

И еще из занимательного. Словообразование от наименования населенного пункта Вохна производится в книге следующим образом - "вохненского", вместо привычного для нас "вохонского".

А теперь сам фрагмент (орфография и пунктуация автора сохранены):

Богданович, Модест Иванович (1805-1882).

«История Отечественной войны 1812 года, по достоверным источникам». т. 2., 1859,

НЭБ (страницы 420 (нумерация в книге 405)-424 (в книге 409))

https://viewer.rusneb.ru/ru/000199_000009_004074865?page=424&rotate=0&theme=white

«В конце сентября войска Нея заняли город Богородск. Крестьяне Вохненской волости, села Павлова, узнав о том отправили всех стариков и детей в леса и другие убежища, а сами решили «сразиться с неприятелем, чтобы умереть, или отомстить злодею за осквернение святых церквей и прочих святынь. Начальником дружины назначили одного из вохненских поселян, Герасима Курина, потому, что он во всех делах между крестьянами имел особливую расторопность и смелость». Вступив неожиданно в должность предводителя земской силы, Курин показал себя достойным доверенности своих товарищей. Первым предметом его заботливости было вооружение дружины. Собрав своих воинов, он приказал им купить оружие либо сделать пики. 25 сентября (все даты по с.с.) на противолежащей стороне Клязьмы, у селения Большой-Двор, в расстоянии около 4 верст от села Павлово, появилась небольшая неприятельская партия. Курин, узнав о том, переправил воинов-поселян через реку и повел их против неприятеля. Но заметя, что они, завидев Французов, «начали робеть, потому-что было для них необыкновенно сие дело, сказал им следующую речь:

«Любезные друзья! Вы народ веры Русской; вы христиане православные!

Постарайтесь умереть за веру и Царя.

Для чего-же мы христиане, ежели не пострадаем за веру;

для чего же мы православные, ежели не услужим царю.

Государь наших сердец,

что родной он нам отец;

если он про нас спознает,

без награды не оставит» (курсив мой).

Ободренные сими словами и примером своего начальника, ратники напали на неприятеля и заставили его скрыться в лесу. Десять ружей и две повозки

с четырьмя лошадьми достались в добычу победителям.

На следующий день, 26 сентября, Курин, получив сведения о намерении Французов сжечь деревню Грибову, в трех верстах от Павлова, напал на неприятеля,

обратил его в бегство и возвратился домой без урона.

27 сентября прибыло три неприятельских эскадрона в деревню Субботину, (в шести верстах от села Павлово). Начальник этого отряда послал в Павлово записку, предлагая вохненской дружине оставаться в покое и мире с Французами; но воины-поселяне, вместо ответа на сие послание, устремились бегом к Субботиной. Дело, начавшееся около 11-ти часов утра, окончилось в два часа пополудни поражением неприятельского отряда, который потерял убитыми 18 и пленными 3 человека; отбито крестьянами двадцать лошадей;

с нашей стороны урон ограничивался несколькими ранеными.

28-го, в девять часов утра, неприятель, прибыв к деревне Назаровой (в восьми верстах от Павлова вверх по Клязьме), выслал разъезды к селу и в ближайшей деревне для отыскания потерянных накануне гусар и лошадей. Начальник вохненских воинов был в отсутствие, именно в городе Покров, куда он отправился к начальнику Владимирского ополчения, князю Голицыну, с просьбою о поддержании его дружины небольшим числом солдат, либо казаков. Получив помощь двадцать человек конницы, Курин прибыл с ними в Павлово к своей дружине и напал на Французов под Назаровою. Неприятель, изумленный быстрым появлением наших воинов, обратился в бегство и был преследован на протяжении нескольких верст, оставя победителям в добычу десять лошадей и две повозки. На следующий день, около полудня, прибыла другая Французская партия к деревне Трубицыной, близ села Павлова; Французам удалось захватить два стада рогатого скота и овец, но воины-поселяне, собравшись в значительных силах, отбили свои стада, и опрокинув неприятеля гнали его несколько верст и захватили восемь пароконных повозок, нагруженных хлебом, с шестнадцатью лошадьми. Со стороны Французов убито пятнадцать человек, а с нашей стороны ранено четыре.

Неприятели, не отваживаясь фуражировать небольшими партиями, послали довольно сильный отряд к селу Павлову. Курин, узнав о том, собрал, 1-го октября, крестьян из всех окрестностей и сказал им речь, в который убеждал «постоять за Отечество и за Дом Пресвятые Богородица, против неприятеля угрожавшего сжечь все селения и содрать кожу со всех жителей» (курсив мой). Число ополчении в сей день простиралось до пяти тысяч восьми сот человек, из коих пятьсот были на конях, а прочие - пешие. Все они, в восемь часов утра, собрались к церкви села Павлова, где, по отслужении литургии и молебствия, простились со слезами друг с другом и поклялись перед алтарем - не выдавать товарищей до последней капли крови. За тем Курин предложил, разделив ополчившихся людей на три части, и назначить кроме его, двух начальников и выбрал в эту должность вохненского старосту Стулова и еще одного крестьянина: первому была поручена вся конница с небольшим числом пехоты, а второму - тысяча пеших. Команду же над остальными людьми и размещение к бою всех частей принял на себя сам Курин. Расположив отряды своих товарищей в засадах у селения Меленков и Юдинского-овражка и приказав им оставаться там и не вступать в дело без его распоряжения, Курин разместил прочих воинов-поселян скрытно в селе Павлове. Между-тем, во втором часу пополудни, неприятель дойдя до деревни Грибовой, расположился там и выслал к селу Павлову два эскадрона: один остановился не доходя села, а другой вступил в село и стал на площади. Командир этого эскадрона потребовал через переводчика, чтобы старшины доставили сколько потребуется муки, крупы и овса, обещая за всё заплатить крестьянам по такой цене, какую они сами назначат. Курин отвечал, что он тотчас прикажет приготовить нужные припасы, и полагая, что у неприятеля не было вблизи села никаких других войск, дал знать Стулову, чтобы он атаковал тот эскадрон, который стоял вне села; а сам, заманив неприятелей, стоявших на площади, на один из крестьянских дворов, приказал завалить ворота, окружить Французов со всех сторон и истребить эскадрон до последнего человека. Между-тем воины-поселяне, высланные из Павлова, напали на другой эскадрон, обойденный с тыла дружиной Стулова, рассеяли его и преследовали французов до Грибовой; но там, встретясь с большим неприятельским отрядом, были опрокинуты и преследованы до самого села, куда вслед за ними ворвались Французы и окружили со всех сторон наших воинов. В это самое время появился в тылу неприятеля отряд, стоявший в Юдинском-овражке. Французы, не ожидавшие нападения с сей стороны, были обращены в бегство и преследованы на протяжении восьми верст. Только темнота ночи спасла их от совершенного истребления. Сам Курин убил в этот день одного офицера и двух рядовых, а вообще от его руки пала восемь человек. Победителем досталось в добычу двадцать пароконных повозок с лошадьми, 25 ружей, 120 пистолетов и 400 сумок с патронами. Ободренные этим успехом, воины-поселяне, на следующий день, двинулись в Богородск, для очищения от неприятельских войск этого города, но уже не нашли там Французов, потому-что Наполеон, предполагая вскоре выступать из Москвы, приказал прибыть туда войскам, находившимся у Богородска и Дмитрова. Таким образом - не только сии города, но и уезды их были освобождены от нашествия. Жители села Павлова, обрадованные избавлением от угрожавшей им опасности, положили на-веки торжествовать годовщину своей победы, в день Покрова Богородицы, и пожертвовали для украшения образа Святой Заступницы своей богатую ризу с надписью, напоминающую подвиги вохненских воинов».

Сноска: «(12) Описание стычек крестьян вохненской волости с неприятелями в 1812 году (Арх. В.-Т. Депо, №47,352, папка I. тетр. 15). Курин и Стулов были награждены знаками Военного Ордена (стр. 626 (642 в книге))».

«В.-Т. Депо» здесь, судя по другим ссылкам, имеется в виду «Воен.-Топ. Депо».

Военно-Топографическое Депо - (1812—1863), учреждение военно-топографической службы при военном министре Российской империи. Отвечало за «сбор, хранение и издание картографических, военно-топографических и военно-исторических документов. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE-%D1%82%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BF%D0%BE

Исполнительный директор Фонда «Наследие русской культуры» И. Асаев

(все даты даны по старому стилю)

Квест "Партизанский рейд: По следам Герасима Курина"

Этот квест позволит участникам не только погрузиться в атмосферу 1812 года, но и прочувствовать дух сопротивления, проявить смекалку и отвагу, как настоящие герои того времени!

Исполнительный директор Фонда «Наследие русской культуры» И. Асаев

Предваряя статью, хотелось бы выразить огромную благодарность от лица Фонда «Наследие русской культуры» местным историкам-краеведам, таким как С. Грабилин, стоявшему у истоков Павлово-Посадского краеведения, В. Ситнову, А. Маркину и другим. Без их бесценного вклада в краеведения Вохонского края, наша «малая родина» превратилась бы, перефразируя, «в сироту, не помнящую родства». Особо хотелось бы отметить вклад Виктора Ситнова (более 500 публикаций историко-краеведческого характера!), который и ввел в культурно-исторический оборот понятие «Вохонский край». И которому в этом году исполнилось 75 лет (18 августа). На наш взгляд этот юбилей мог бы стать хорошим поводом для запуска краеведческого проекта «Ситновские чтения», посвященного истории нашей «Малой родины с большим сердцем».

А теперь обратимся к самой биографии. За многие века своего существования история Вохонской Земли славна множеством героев, и тем не менее, Герасим Курин занимает в ней особое место. Один из первых в Истории России партизан, внесший вместе со своим отрядом крестьян, достойный вклад в победу над Наполеоном. Это общеизвестный факт, а мы здесь хотели бы остановиться на биографических данных нашего героя.

Курину в разное время были посвящены 2 книги, С.Н. Голубова "Герасим Курин" (1942 г.) и Б. Чубара "'Герасим Матвеевич Курин" (1987 г.). Обе они изобилуют, мягко говоря, неточностями в угоду идеологии того времени, поэтому освежить здесь факты, основанные на исторических документах, я думаю будет нелишним. Сразу оговорюсь, что Америку мы здесь не открываем, но систематизированной, основанной на архивных документах биографии Курина до сих пор не было представлено, насколько мы знаем. Может быть мы не правы, но мы и не претендуем здесь на «истину в последней инстанции».

Родился Герасим в 1777 году (в один год с будущим императором Александром I) в семье экономических крестьян (а не крепостных, как утверждалось в советское время). Отца звали Матвей Алексеевич (1757-1829), а мать - Матрена Никифоровна (годы жизни и смерти неизвестны). Из родственников было у него двое дядей по отцовской линии, Илья и Василий, а также брат Никифор.

Женился он, видимо, в 1798 году на Анне Савельевне (в девичестве Савина), 1778 года рождения. Анна была коренной жительницей села Павлова, представительницей одной из ветвей известного в наших краях и старинного рода Широковых (Лабзиных). В браке родились сыновья Терентий (1799-1820) и Антон (1804-1822), которые умерли совсем молодыми.

Сказки советских времен «о вопиющей нищете в избе крепостного Курина» не имеют ничего общего с действительностью, потому что Герасим был «состоятельным торговым человеком» и жил в центре Вохны на Торговой площади (ныне пл. Революции) в «выстроенный мною Куриным на приобретенный свой капитал двухэтажный каменнаго строения дом с принадлежащим к оному надворным строением» (это уже из завещания).

В доме, как положено, была и прислуга. И этот факт мы упоминаем не случайно. Потому что, судя по всему, от прислуги, Пелагеи Тихоновой, и был незаконнорождённый сын Герасима, Иван (1827-1856), записанный «сыном» младшего сына его Антона. Но Антон умер в 18 лет, не успев даже жениться. А «внук» родился через 5 лет после его смерти. И содержание завещания лишнее доказательство этой версии Ситнова. Потому что львиная доля наследства завещаны «внуку» Ивану Антонову и жене Герасима (после ее смерти все достается опять же Ивану). В завещании также особо оговорены условия содержания матери Ивана. А вот детям старшего сына, Терентия, и его жене, всего лишь по 30 рублей серебром в течении 10 лет после смерти. И еще факт о семье старшего сына «по документам второй половины 1840-х годов сноха Герасима Анна Ивановна с сыновьями Осипом, Иваном и дочерью Еленой жила в Москве «по пачпорту» и занималась торговлей». Чем провинилась это часть его наследников неизвестно, но завещание, как вы понимаете, говорит о многом. И еще одна немаловажная деталь – все его дети не дожили даже до 30 лет. Рок или божий промысел, кто его знает. Такие вот нетургеневские «отцы и дети»…

Об Отечественной войне 1812 г. мы здесь не будем особо упоминать, это тема для отдельной статьи. Скажем только, что и этот период времени породил немало легенд и фантазий так называемых историков.

В мае 1813 года, в московском губернском правлении, Главнокомандующий столицы граф В. Ростопчин (а не покойный к тому времени М.И. Кутузов, как утверждают некоторые писатели) вручил Курину, Стулову и Чушкину Георгиевские кресты и медали "За любовь к Отечеству". Через 3 года, в августе 1816 г., все трое героев были представлены императору Александру I. После аудиенции Герасиму вручили денежную награду в пять тысяч рублей как предводителю партизанского отряда (а не всем троим, как утверждают некоторые источники). В 1820 г. с помощью военного историка и писателя А. И. Михайловского-Данилевского Курин написал воспоминания (в открытых источниках найти их не удалось). По заказу поручика Орлова из отряда капитана А.С. Фигнера, в 1813 году художником А.Ф. Смирновым (1796 – 1856) был написан его портрет.

С 1820 по 1826 г. Курин пробыл в должности волостного головы, сменив на этом посту Стулова. При этом Почетным гражданином, как утверждают многие источники, он никогда не был (как и Стулов с Чушкиным), в официальных бумагах довольствовался подписью: "обыватель Павловского посада и Кавалер Герасим Матвеев Курин".

В 1844 году он был одним из инициаторов придания селу Вохна (Павлово тож) и прилегающих сел административного статуса «посад». Главными же «толкачами» этого начинания «Павловский посад» были, как известно, фабрикант шёлковых и бумажных тканей, потомственный почетный гражданин Д. И. Широков и глава общественного самоуправления Богородска И. С. Лабзин.

Ну а характер у нашего героя был далеко не сахар, особенно на исходе лет, придется признать. Вот, например, выдержки из архива Пристава полицейских дел Павловского посада, апрель 1850 г. (ЦИАМ, ф.480, оп.1, д.59): «Ратуша, рассматривая обстоятельства дела (о неуплате Г.М. Куриным денежного долга мещанину Филипченкову от 1849 г.), заключила: ...очевидно, что Курин извет изъявлял совершенно ложно, и как он допреж находился по разным делам девять раз под судом, и в 1833 году по решению 2-й Московской Уголовной Палаты выдержан в тюрьме десять дней (за излишний с крестьян сбор денег в бытность его Волостным головою), то его, Курина, следовало бы по силе 2017 статьи Уложения выдержать в тюрьме годичное время, но принимая в уважение то, что он имеет 74 года от роду и знак отличия военного ордена Св. Великомученика Георгия и при повальном обыске в поведении одобрен, на основании той же 2017 ст. подвергнуть заключению в тюрьме 4 месяца и испросить у Ратмана Максимова прощение...».

И умер Курин, судя по всему, находясь под арестом, 10 июня (по другим данным 12) 1850 г. Место захоронения Курина до сих пор вызывает споры, но нам ближе версия Виктора Феофилактовича. Ссылаясь на запись в "Метрической книге Воскресенской Павловского посада церкви" за 1850 год. Ситнов пишет «Считаю необходимым (просто обязан) привести эту запись полностью. Вот она: " Метрическая книга за 1850 г. Часть третья. Счет умерших за июнь: № 58; в графе "месяц и день" – 10/13 (даты смерти и погребения – В.С.); "Звание, имя, отчество и фамилия умершего" – Павловского посада мещанин Герасим Матвеев Курин; "лета умершего" – 80 (характерная неточность со слов родственников – B . C .); "от чего умер" – от старости; "кто исповедовал и приобщал" – Священник Антоний Лебеданцев; "кто совершал погребение и где погребены " – Священник Антоний Лебеданцев с диаконом Иваном Смирновым, дьячком Яковом Кедровым и пономарем Иваном Дмитровским – на приходском кладбище (выделено мной – В.С.); подпись: Приходский Священник Антоний Лебеданцев " (ЦИАМ, Ф.2127, оп.1, д. 145, л. 105 об. – 106).

И далее делает такой вывод «Приходским кладбищем и было то древнее, исконное павловское кладбище... Оно находилось на противоположном от церкви правом (низком) берегу Вохны – чуть ниже по течению (напротив нынешней ЦРБ). Бесспорным доказательством местоположения этого кладбища являются не только свидетельства здешних старожилов, но и газетная заметка "Лавы", опубликованная "Богородской речью" в 1912 году с призывом доброй памяти "к праотцам, которые когда-то трудились, создали посад" (см. "Колокольня" №11 с. г.). И, наконец, на место этого кладбища точно указывает план Павловского посада, составленный и растиражированный в 1914 году замечательным учителем и краеведом Дмитрием Васильевичем Розановым. Таким образом, на наш взгляд, есть весомое основание считать решенным важный вопрос, десятилетиями волновавший наших краеведов».

А еще там же, завет нам от краеведа и патриота своей малой родины Ситнова: «В связи с этим считаю священным долгом потомков – особым камнем, скульптурой или стелой увековечить на означенном месте память не только Герасима Курина с соратниками, но и тех десятков поколений наших предков, которые добрыми делами изначально растили, созидали и умножали силу и славу прекрасной Вохонской Земли, 665-летие которой пришлось на 2004 год (впервые письменно упомянута в 1339 г.). Это наш долг перед Богом и людьми. (Опубликовано в газ. «Колокольня» №27 за 2002 г.)». 22 года прошедшие с момента публикации и 685-летие Вохонской Земли, думаю дают нам хороший повод воплотить наказ историка, журналиста, поэта наконец, в жизнь!

И еще одна любопытная деталь:

«Засвидетельствовали завещания Курина:

«Завещание свидетельствую отец его (Курина) духовный Воскресенской в Павловском посаде церкви священник Антоний Потапьев Лебеданцев. При сем завещании был свидетелем Павловскаго посада Почетный гражданин Давид Иванов Широков руку приложил. Второй гильдии купец Иван Семенов Лабзин был свидетелем руку приложил. Купецкий брат Сергей Васильевич Рязанкин руку приложил. Третьей гильдии купец Корней Иванович Быковский. Июля 10 дня 1848 года сие духовное завещание писал со слов завещателя Павловскаго посада мещанин Иван Тихонов Карпов». Такие вот исторические параллели героев, знаменитых уроженцев Павловского Посада 19 и 20 веков.

https://yandex.ru/archive/search?text=Герасим+Курин+Богородск&docType=sheet&specType=Все&is_digitized=0&updateDate=0&ind «О просьбе крестьян Богородской округи Вохонской волости Егора Стулова и Герасима Курина наградить их медалями в память 1812года».Опись №6 т. 3, ЦГА Москвы, фонд №16, опись 6 т. 3, стр. 34

Исполнительный директор Фонда «Наследие русской культуры» И. Асаев